Сказка про Лёшика - Страница 2

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Со всеми зверями человечек был в прекрасных отношениях: белкам помогал в работе, сидел с птенцами ворон, пока взрослые птицы летали за провизией, заслушивался пением синиц, обожал рассказы сорок-путешественниц, а с жуком Бажажуком совершал интересные путешествия по парку, и они вместе собирали вкусный цветочный нектар, разговаривали с растениями и наблюдали за трудолюбивыми муравьями. Всё было хорошо, но Лёшика отчего-то тянуло к людям.

Днём, когда парк был полон людей, малыш выглядывал из дупла, чтобы посмотреть на них. Они были очень разными: молодые и старые, добрые и сердитые, вежливые и не очень. Кто-то оставлял мусор на лавочках, а кто-то заботливо относил его в урны, кто-то рвал цветы и стрелял в ворон из рогатки, а кто-то кормил белок и птиц. Каждый раз, когда тёмная тучка прохладным дождём поливала растения парка и уплывала дальше, Лёшик выбирался из дупла, подходил к луже и разглядывал своё отражение. Он был очень мал, но рост – это единственное, что отличало его от людей. А так всё то же самое: и два глаза, и нос, и рот, и два уха, и даже волосы, светлые кучерявые. Лёшиков часто видел больших людей с похожей внешностью. Но только они большие, а он почему-то маленький…

Так бы и жил наш Лёшик, присматриваясь к людям и себе, общаясь со зверями и насекомыми, если бы не случилось нечто страшное – парк закрыли, обнесли забором и повесили табличку, на которой крупными буквами было написано: «Строительство многоэтажного здания».

Это значило, что парк уничтожат, и всем его обитателям придётся подыскивать новые жилища. Первой встрепенулась ворона Клара, заботливая мать двоих птенцов – Карлуши и Микеши. Сунув птенцам по червяку, она громко прокричала:

– Кар-кар! Караул! Что теперь будет с нами? А куда меня, многодетную мать, отправят?

– Боюсь, никуда, – огорчённо проговорил человечек. – Думаю, тебе надо самой подумать о новом жилище.

– А как же, как же, кар, я перенесу деток? Они ведь ещё не оперились! – всплеснула крыльями ворона.

– Мама, кар-кар, я уже умею летать, – прокричал из гнезда Микеша, вылупившийся на полдня раньше Карлуши, и взмахнул крыльями.

– Что ты, что ты, сиди в гнезде! – просвистела Муня, самая старшая из синиц. – Ишь какой прыткий! Не успел вылупиться, уже летать! Раньше, в наши времена, помню…

– Меня бы кто-нибудь спросил, – проворчал жук Бажажук, – я вообще не один десяток лет живу и всё здесь знаю….

– Друзья, я прошу вас думать о главном! – взмолился Лёшик. – Понимаете, скоро мы останемся без крова…

Не успел он проговорить это, как ворота открылись, и на территорию стали одна за другой заезжать огромные строительные машины. Раздался грохот, шум, в парк вошли какие-то люди. Среди зверей и птиц началась самая настоящая паника. Белки заметались туда-сюда, жуки быстро зарылись в землю, птицы заволновались, Клара закричала на всю округу:

– Кар-кар-караул!

– Мама! Мама! – галдели из гнезда Карлуша и Микеша.

– Успокойтесь, мы что-нибудь придумаем! – кричал им Лёшик, но его никто уже не слушал.

Огромная машина с большим ковшом впереди подъехала к самому дубу, и ворона, крича от ужаса, слетела с ветки. Следом за ней, лихорадочно трепеща слабыми крылышками, вылетел Микеша. Из машины вышли большие люди и обмотали дерево верёвкой, затем снова сели в автомобиль и стали потихоньку отъезжать назад. Клара с Микешей только успокоились и хотели было сесть обратно на дуб, как дерево затряслось.

– Кар! Кар! Караул! Нам конец! – испугалась птица и снова взмахнула в небо.

– А ну, пошла вон! – крикнул один из людей и бросил в Клару камнем.

Ворона, немного покружив над деревом, с диким криком полетела прочь от парка. За нею, пища на лету, понёсся Микеша, а вот Карлуша так и осталась в гнезде.

– Мама! Я не смогу улететь! Мама! – кричала она, но Клара её не слышала, рёв машины и треск дерева заглушали всё в округе.

Лёшик понял, что сейчас случится самое страшное – дуб выкорчуют, и маленькая Карлуша окажется на земле, придавленная огромным стволом. Нужно было срочно спасать птенца. Вот только сделать это не так-то просто – Карлуша находилась на самой кроне дуба, а он, Лёшик, гораздо ниже. К тому же и ветки вверху более гладкие, без сучков, не каждый сможет по ним пройти. Но медлить было нельзя: машина сантиметр за сантиметром отъезжала назад, пытаясь свалить старое дерево. Ещё немного – и дуб поддастся.

Лёшик, разогнавшись, подпрыгнул, ухватился за ветку и вскарабкался на неё. Снова разогнался, чтобы зацепиться за ещё более высокую ветку. Так он проделал на одном дыхании пять или шесть раз и, наконец, очутился около воронёнка.

– Кар-кар, караул! – пищал птенец, прямо как мать-ворона, только намного визгливее. – Мама! Где моя мама?

– Успокойся, успокойся, пожалуйста, – попросил Карлушу человечек. – Твоя мама обязательно найдётся, а пока давай-ка побыстрее удирать отсюда.

В это время машина хорошенько дёрнула дуб, и он покачнулся уже гораздо сильнее. Лёшик понял – ещё чуть-чуть, и дерево рухнет. Он схватил воронёнка и еле удержал на весу – птенец был почти с него самого, к тому же очень тяжёлый. «С такой ношей вряд ли получится прыгать с ветки на ветку», – подумал человечек и огляделся. Он находился так высоко, что даже голова кружилась. Внизу люди и эта ужасная машина, все птицы разлетелись. «Если свалиться отсюда, то мало не покажется. Что же делать?»

– Как, кар-кар, как мы отсюда выберемся? – словно прочитала его мысли Карлуша.

– Я не знаю, – прошептал в ответ Лёшик и побледнел от ужаса, потому что машина дёрнула дуб ещё сильнее, и он накренился.